ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РОСТ НА ОСНОВЕ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫХ

РЕФОРМ

 

Симонов А.Н (ГАУ, г. Орел, РФ)

 

Durring the reforms, russian economic  changed on two types: system and structure that is connected with economic growth. This problem is very actual in modern time.

 

      В процессе реформ 1992-1995 гг. российская экономика претерпела некото-

рые изменения. В настоящее время в основном выделяют два типа изменений:

1 системные, они, как правило, связанны с возникновением и становлением рыноч­ных институтов экономической деятельности;

2 вещественно-структурные, они наиболее ярко отражены в почти двукратном падении валового продукта, резком сокращении доли обрабатываю­щих отраслей в структуре промышленного производства и росте доли услуг в ВВП.

Реформы привели к прогрессу с точки зрения си­стемных изменений  при одновременном глубоком экономическом кризисе. Такое сочетание абсолютно естественно, если учитывать дезорга­низацию экономической системы в переходный период. Однако глубина и длительность кризиса (как минимум шесть лет) не могли не внушать серьезную тревогу.

В 1995 г. спад замедлился, что явилось результатом стабилизации или прироста производства в экспорто-ориентированных отраслях топливно-сырьевого комплекса. Данные отрасли наиболее устойчивы, имея внешние рынки сбыта и низкую эластичность спроса на свою продукцию внутри страны.

В 1996 г. вряд ли можно было ожидать начала экономического роста, так как внутренний спрос оставался очень низким, объем инвестиций также продолжал сокращаться (в 1995 г. он упал на 4-5% по сравнению с 1994 г.). Это означало, что в российской экономике до сих пор нет существенных внутренних факторов экономической активности. При дальнейшем сокращении про­изводства во многих отраслях обрабатывающей промышленности автоматически, наблюдался рост в сырьевых и смежных с ними отраслях нефтегазовой промышленности, нефтехимии, черной и цветной метал­лургии, деревообрабатывающей и целлюлозно-бумажной промышленно­сти, продукция которых пользуется спросом на мировом рынке. Однако и в этом секторе экономики имелись негативные факторы, угрожаю­щие перспективам роста, такие как изношенность материальной базы, истощение месторождений, а также неустойчивость экспортной конъюнктуры.

Развитие топливно-сырьевого потенциала по экспортоориентированной модели, представляет собой неблагоприятный вариант, ни с точки зрения потенциала нашей страны, ни с точки зрения ее по­ложения в мире. Но другие реальные перспективы в ближайшие годы не просматривались. Задача поэтому состояла не в том, чтобы сделать другой стратегический выбор, а в том, чтобы ускорить начало общего подъема народного хозяйства и обеспечить максимально возможную сба­лансированность развития даже в тот период, когда топливно-сырьевой сектор будет оставаться практически единственной движущей силой  российской экономики.

В отличие от системных реформ, кризис и структурные изменения в России не были результатом целенаправлен­ной политики, а явились формой стихийного приспособления экономики к финансовой политике правительства и спросовым ограничениям. Денежно-кредитные политика, таким обра­зом, выступает видимой причиной деградации экономической структуры, хотя сама ограничительная политика до последнего времени была спосо­бом защиты экономики от угрозы гиперинфляции и полного развала.

В целом ответной реакцией  на денежно-кредитную политику, а также на конкуренцию импорта, было прежде всего сворачивание технически от­сталых предприятий и отраслей обрабатывающей промышленности, которые выпус­кали некачественную и неконкурентоспособную продукцию. Наиболее заметно это проявилось в глубоком кризисе легкой и пищевой промыш­ленности. Однако произошло и резкое сокращение производства маши­ностроительной продукции, в том числе наиболее технически сложной и высококачественной, а также продукции других отраслей обрабатыва­ющей промышленности. Спад не обошел стороной и топливно-сырьевые отрасли, где в два-три раза сократились объемы осво­ения новых месторождений, строительства трубопроводов и других объ­ектов инфраструктуры, хотя здесь спад связан не с отсутствием спроса, а с недостатком инвестиций.

Таким образом, кризис поразил конечное производство, сворачиваю­щееся из-за отсутствия платежеспособного спроса и усиления иностран­ной конкуренции, и по технологической цепочке распространился на всю остальную промышленность, включая топливно-сырьевые отрасли и пер­вичную переработку. Это значит, что в процессе трансформационного спада в России происходило сокращение производства вследствие не только неконкурентоспособности и неэффективности, но и приспособления всей промышленности к неблагоприятным экономическим условиям. Наиболее устойчивыми оказались те отрасли, которые выпускали срав­нительно простую и однородную продукцию, не испытывающую иностранной конкуренции и, напротив, имеющую внешние рынки сбыта. Поэтому вместо повышения эффективности, тех­нологической оснащенности и конкурентоспособности, которое, в рыноч­ной экономике происходило на основе механизмов, возникающих в период кризиса, в России наблюдалась деградация промышленной структуры.

В результате сокращения производства и «утяжеления» вещественного состава промышленности в 1992-1994 гг. приспособление в основ­ном завершилось, и промышленность пришла в состояние определенного равновесия  с другими частями экономической системы, по­нимаемой в качестве и вещественной, и институциональной совокупности. Другими словами, промышленность, во-первых, заняла новое, достаточ­но устойчивое положение относительно сельского хозяйства, торговли, услуг и других сфер материального и нематериального производства, и во-вторых, приспособилась к состоянию и действию сложившихся эконо­мических механизмов. Сравнительная устойчивость современных объемов и структуры промышленного производства находит свое проявление в за­метном замедлении спада, слабой отрицательной реакции производства на финансовые отношения 1995 г.

Однако сохранение чрезвычайно низкого уровня деловой активности, при котором перспективы роста имеет только небольшая группа отраслей, связанных с внешним рынком, свидетельствует о том, что ни стихийная реструктуризация производства в ходе нынешнего трансформационного спада, ни системные реформы 1992-1995 гг. не создали существенных внутренних механизмов роста. Между тем кризис такой силы и продолжи­тельности, который пережила Россия, в рыночной экономике породил внутренние импульсы к подъему и сменился весьма бурным оживлением экономики.

В рыночной системе рост является результатом действия всей со­вокупности экономических институтов, т.е. принципов экономической деятельности и учреждений, организаций, которые обеспечивают их со­блюдение. Поскольку институты поддерживают существующее положе­ние в экономической системе или вносят в нее изменения, они всегда имеют характер инструментария и могут рассматриваться как механиз­мы. Но и в переходной экономике возможно расширение производства на основе продвинутых, хотя и незавершенных реформ. Об этом сви­детельствует экономическая динамика в странах Восточной Европы, представленная в таблице 1, где в отличие от России рост начался еще в 1994-1995 гг., а в отдельных государствах даже раньше.

 

Таблица 1 - Динамика валового внутреннего продукта в России и странах

                     Восточной Европы (в % к предыдущему году)

	1990 г.	1991 г.	1992 г.	1993 г.	1994 г.	1995 г.
Россия	- 2,0	- 12,9	- 18,5	- 12,1	- 15,0	- 4,0
Румыния	- 8,2	- 13,7	- 15,4	1,3	3,4	3,0
Словакия	- 2,5	- 14,5	- 7,0	- 4,1	4,8	5,0
Чехия	- 1,2	- 14,2	- 7,1	- 0,3	2,6	5,0
Польша	- 11,6	- 7,6	1,0	3,8	4,5	4,5
Болгария	- 9,1	- 11,7	- 7,7	- 4,2	0,0	4,0

Очень быстрое по сравнению с Россией хозяйственное оживление в восточноевропейских странах связано с гораздо меньшими мас­штабами реформируемой экономики и более благоприятными начальными и текущими условиями преобразований. Так в наиболее развитых государствах Восточной Европы прошла не формальная, а подлинная приватизация, которая привела к возник­новению слоя «эффективных собственников», сложился «новый» частный сектор, приватизирована земля и сформировалась сравнительно эффек­тивная кредитно-финансовая система. Государство занимается не столько текущим регулированием производства, сколько регулированием институ­циональной системы, в том числе развитием рыночного законодательства и контролем за его соблюдением. Таким образом, в восточноевропей­ских странах сложилась совокупность основных рыночных институтов, что и по­служило главным фактором перехода от спада к росту.

В России, несмотря на все позитивное содержание реформ 1992-1995 гг., институциональная система не облада­ла выраженным доминированием рыночных институтов над институтами прежней административно-командной экономики. Переходная система в России с институциональной точки зрения была представлена тремя главными компонентами.

Наследие государственной плановой системы. Государство непосред­ственно и косвенно остается крупнейшим экономическим агентом. Оно контролирует производственные ресурсы: землю, недра, часть производ­ственных мощностей в промышленности на государственных предприяти­ях и предприятиях смешанной формы собственности. Государство остает­ся главным источником инвестиционных финансовых ресурсов. Многие предприятия по прежнему пользуются государственной поддержкой, по­могающей избежать модернизации, перепрофилирования или банкротства.

Институциональный вакуум. Многие рыночные институты вообще не представлены в современной российской экономике или представлены очень слабо: частная собственность на землю и недра и их рыноч­ный оборот, фондовый рынок, рыночные санкции за неэффективность (банкротства). Отсутствует законодательное регулирование ряда аспектов экономической деятельности.

Рыночные институты: частная собственность; независимая судебная система; свободные цены; договорные отношения между экономическими агентами; ориентация хозяйственной деятельности на прибыль; конкуренция, негосударственные банки и другие финансовые учреждения; налоговая система рыночного типа, открытость экономики.

Таким образом, нынешняя экономическая система в России включа­ет противоречивый набор институтов. К тому же имеющиеся рыночные институты развиты слабо. Это относится, прежде всего, к частной собствен­ности, независимой судебной системе, которая призвана защищать права собственности и контракты, к конку­ренции и финансовой системе, т. е. к базовым институтам рынка.